«КАК НАСТУПАЕТ ВЕСНА, МЕНЯ ТЯНЕТ В ПОЛЕ»
К 100-летию со дня рождения Алексея Тверяка Характеризуя тверскую литературу 1920-х годов, писатель Михаил Петров писал: «В зените славы находился двадцатидевятилетний Алексей Тверяк, начинавший писательскую карьеру у себя на родине, в Осташкове, в 1992 году, а к 1929 году издавший уже два романа («Передел» и «Две судьбы») и повести («Ситец» и «На отшибе»). Его ставили в ряд лучших крестьянских писателей.

Алексей Артемьевич Тверяк родился 100 лет назад, 12 февраля 1900 года, в большой крестьянской семье в Осташковском уезде Тверской губернии, в 40 верстах от монастыря Нилова пустынь. В своей автобиографии он признается: «Жизнь моя небогата скитаниями и мало чем отличается от жизни других людей. В детстве, как и все, я мечтал стать знаменитым путешественником, искателем приключений, грозным и непобедимым завоевателем. Но полунищенское существование в крестьянской семье из девяти душ очень скоро отрезвило меня, показав всю несостоятельность этих мечтаний...

Я много читал и без всякой системы. Книги сделали меня чувствительным и фантазером. Я уже не мог принимать участия в хулиганствах моих сверстников, хотя всегда умел кулаками защитить себя, если на меня нападали.

Отец мой не жил в деревне - нищенская земля не давала возможности существовать. Он болтался по городам и селам России, мотался по службам, чтобы заработать гроши и вкладывать их в хозяйство. Я (после матери) был старшим и на мне лежала большая ответственность: не дать развалиться хозяйству.

Я волей-неволей должен был стать хорошим работником. Очень рано я научился пахать, боронить, косить, молотить. Даже такое ответственное дело, как сев, я познал в возрасте четырнадцати лет. У нас обычно сеют старики, даже вдовы не всегда решаются сеять сами. А я в четырнадцать лет самостоятельно засевал озимые и яровые, сеял даже лен. Надо мной сначала смеялись, потом начали присматриваться: дескать, щенок сеет, а как-будто ничего... Потом ко мне стали приходить за советами даже старики. Потому что я действительно сеял хорошо. Должно быть это у меня наследственное: ловкость и жадность в мужицкой работе. И теперь еще как наступает весна, меня тянет в поле... Хочется идти за плугом, хочется накладывать на телегу навоз, хочется косить... Я люблю эту тяжелую мужицкую работу и мечтаю когда-нибудь еще вернуться. Уже не к сохе, не к плугу, а к трактору, не к косе, а к косилке, не к цепу, а к молотилке и веялке...

Эта тоска по работе - хорошая тоска, и я люблю ее.

...Мне было шестнадцать лет, когда я впервые попал в Питер. Это случилось так: жить дома было не на что, хозяйство было невозможно удержать в порядке. Отцу самому было уже трудно зарабатывать столько денег, чтобы хватало и на жизнь в городе, и на отсылку домой. Я был взят в Питер и там определен «мальчиком» в меховой магазин, поставщика двора его императорского величества Зелякова. Здесь началась для меня новая жизнь.

Я усиленно посещал театры. Впервые здесь я видел настоящие постановки Островского, Гоголя, Грибоедова, Шекспира. Впервые услышал оперу. Попутно зимой занимался по вечерам на бухгалтерских курсах, которые кончил сравнительно легко.

В февральскую революцию был дважды избит казаками. Участвовал в разгроме оружейных магазинов и складов. Захватив там винтовку, револьвер и столько патронов, сколько мог унести, взгромоздился на крыло грузовика и разъезжал по улицам Питера с восставшими солдатами, вступая в перестрелку с полицией.

Летом 1917 года уехал снова в деревню. Туда еще раньше выбыл мой отец. Там я опять работал на земле и в кооперации.

В конце 1918 года ушел в Красную армию, где пробыл, мотаясь по фронтам и в тылу, четыре года. Я считаю, что Красная армия больше, чем что-либо, способствовала моему развитию, формированию меня как человека. Гражданская война была настоящей школой, и я благодарен своей судьбе за это.

В 1922 году меня демобилизовали. Я, босой и обтрепанный, крепко закаленный гражданской войной, двинулся в Петроград, где мне удалось попасть на рабфак технологического института. С этого момента начинается моя настоящая учеба и литературная работа. Уже в 1923 году я начал печататься в комсомольских журналах, а в 1924 году напечатал первую свою серьезную повесть «Ситец» в толстом журнале «Звезда».

Москва, 7 апреля, 1929 года».

Об осташковском периоде творчества А.Тверяка в его автобиографии упоминания нет, но на страницах местной газеты, называвшейся тогда «Красная волна», удалось отыскать некоторые сведения о нем. В 1922 году он, будучи заведующим уездным отделением Российского телеграфного агентства (РОСТА), активно занимался организацией корреспондентской сети в волостях Осташковского уезда.

14 января того же года он обращался к селькорам: «Всем волкорреспондентам Уроста.

Товарищи, еще раз напоминаю вам писать о жизни ваших волостей. Пишите в управление РОСТА независимо от того, что вы пишете в газету «Красная волна». За весь материал, признанный годным, вам будет уплочено.

Сообщить обязательно свои адреса.

Временно адрес уездного РОСТА: Осташков, Каенная (ныне ул.Володарского. - .В.), 28. О перемене его будет объявлено особо.

Заведующий Уроста А.Тверяк».

Его внимание как журналиста привлекали различные проблемы тех дней, во многом созвучные и нашему времени: «Рыбаки и арендная плата», «Положение с топливом в г.Осташкове», «Наши лесозаводы», «На помощь школе», «На Госкожзаводе № 1», «То, что было вчера», «Кое-что о братской могиле»...

В нескольких номерах под рубрикой «Литературный уголок» был напечатан его рассказ «Голодные», вышедший вскоре отдельным изданием, о чем было объявлено в газете:

«Алексей Тверяк.

Голодные.

Рассказ.

Продается у газетчиков и в редакции газ. «Красная волна».

Принимал он участие и в деятельности организованного в Осташкове в 1919 году литературно-художественного кружка. 9 июля 1922 года газета «Красная волна» сообщала:

«На днях у члена Осташковского литературно-художественного кружка Алексея Тверяка похищена рукопись незаконченной бытовой повести «Таня» из жизни провинциального учительства.

Плагиатор, если таковой будет найден, кружком будет привлечен к судебной ответственности.

Председатель президиума О.Смольский (редактор газеты «Красная волна», талантливый поэт 1920-х годов. - А.В.). За секретаря И.Осиновский».

Вскоре А.Тверяк уехал из Осташкова. Печатался в журналах «Юный пролетарий», «Красное студенчество», «Смена», «Красный журнал для всех», «30 дней», «Красное слово» и другие. Затем появились его книги: «Ситец» (1926), «Леший» (1926), «На отшибе» (1926), «Чудаки» (1927), «Передел» (1927), «Пролетарий» (1929) и многие другие. Известный в те годы критик А.Ревякин в предисловии к «Антологии крестьянской литературы» писал: «Наиболее глубоко личная драма развернута в «Тихом Доне» М.Шолохова, «Брусках» Ф.Панферова, «Стальных ребрах» И.Макарова и «Двух судьбах» А.Тверяка. Наш современник М.Петров, редактор журнала «Русская провинция», считает, что «предшественником шолоховского Титка Бородина можно смело назвать Кирьку Ждаркина, из романа Тверяка «Две судьбы» героя гражданской войны, ставшего на путь наживы, но осознавшие гибельность этого пути», различные сборники с его романами, повестями и рассказами.

К сожалению, имя Алексея Артемьевича Тверяка отсутствует в энциклопедическом справочнике «Тверская область». Но 100-летие со дня его рождения дает возможность вспомнить о нашем замечательном земляке, который вошел в ряд лучших крестьянских писателей.

Алексей ВАСИЛЬЕВ.
Осташков.