Владимир СОКОЛОВ: МЕСЯЦ В КВИШХЕДИ
Из дневников Эльмиры Славгородской
Я готовлю книгу о жизни выдающегося лирика ХХ века Владимира Николаевича Соколова, состоящую из документов, писем, воспоминаний, дневниковых записей.

Женщина, которую он очень любил и которой посвящена его лучшая любовная лирика - «Селигер», «Венок», «Хотел бы я долгие годы на родине милой прожить», «Этих первых узнаю заморозков речь я...», «Боже, как это было давно», «Застава», «Нет сил никаких улыбаться» и др., - прислала мне отрывки из дневниковых записей, которые она вела в 1965 году, когда они вместе с Володей жили в Грузии.

Эльмира Эрьевна Соколова (Славгородская в девичестве) стала его женой в тяжелейший период его жизни, после трагической гибели его первой жены Хенриэтты Кристевны Поповой (1925 - 1961 гг.).

М. СОКОЛОВА.

АВГУСТ, 1965 г.

Все люди здесь хотят одарить нас, москвичей. Старухи ходят со светлыми радостными лицами. Сегодня за обедом соседка-старушка спросила меня: «Нравится ли вам лобио?» (Грузинское блюдо. - М.С.). Я сказала: «Очень». После этого она подошла к Наде-подавальщице, что-то ей шепнула. Надя подошла к нам. Спросила, не будем ли мы возражать, если она нам даст домой тарелку лобио. В результате мы шли домой с хлебом, лобио. На лестнице остановила наша молодая соседка и протянула нам целую миску фруктов: персиков, груш, слив, яблок.

- Вот угощаю фруктами нашего города, - сказала она.

Надя, когда в очередной раз сели обедать, дополнительно поставила нам тарелку с нарезанными огурцами.

Как их всех отблагодарить? Чем и как им показать, что мы любим их так же горячо, как они нас?

Володя перевел 183 строки (с грузинского, стихи. - М.С.). Начал два прекрасных стихотворения: «Девять часов. Начинается время...» и «Я забыл свою первую строчку...».

В Дом творчества мы приехали 31 июля на пригородном поезде. Пропустили остановку и прыгали на ходу с поезда, как гангстеры. Я бросила сумку, зажмурила глаза и прыгнула. Было страшно, у меня мелькнула мысль, что я расшибусь о камни, но не умру. Володя бросил чемодан и прыгнул уже на полном ходу.

Нас, хромающих, встречала делегация из пяти человек. Сняли нам чудесную комнату с верандой, недалеко от Дома творчества. По преданию здесь жили Брики: Лиля и Ося.

Когда тепло, я сплю на веранде. Сейчас 9 часов вечера. Темно. Моросит. Туман. На террасе кипит чай. Вчера был дождь, была гроза, мы сдвинули кровати на середину, чтобы не капало. У нас двор покатый. Видны горы. Здесь прекрасно.

9 августа приезжал Алеко Шенгелая. Ездил навещать свою мать. Работал с Володей над подстрочниками. Рассказывал, что смотрел по телевизору передачу о международной песне. Ему очень понравились девушки.

Я спросила: «Красивые?»

- Да, там одна из Канады была очень красивая.

- Блондинка? - ехидно спросила я.

- Да, - ответил этот умудренный поэт-классик с детской наивностью. На домах, стоящих, как на куриных ножках, висят кое-где черные доски с золотыми буквами на грузинском языке. Например, «1879 - 1965». Я подлетела к обитательнице одного из таких домов и спросила: «Кто жил в этом доме?» Я думала, мне ответят: «Здесь жил народный артист или заслуженный деятель культуры».

Она мне ответила гордо: «Здесь жила моя бабушка».

Ходили к Куре. Видели необыкновенного теленка пепельного цвета на длинных лосиных ногах. Вчера целый день наблюдали за индюшкой, которая взывала к индюшонку. Володя нарочно называет их цесарками.

Шли по ручью, потом по висячему мостику, потом зашли в ресторанчик. Сегодня наши соседи в честь нашего гостя прислали нам бутылочку вина. Мы им, правда, отравились.

Володя смотрел на гору, луна всходила. «Смотри, - говорит, - как снежок на гребне горы». Надя вынесла три котлеты, завернутые в бумагу:

- Возьмите домой.

В столовой соседка сказала нашему столу:

- Вот дети говорят: «С ума мы сходим, как нам эта тетя нравится».

Я посмотрела в их сторону. Трое детей от смущения положили головки на стол.

Володя сегодня посмеивался над Алеко, что у него «красной нитью в творчестве проходит небритость». Сам же Алеко в 7 часов утра, идя на рынок, тщательно почистил туфли ковриком. Забавно.

Володя сравнивал горы во время захода солнца с капустой.

- Почему это мне съестные образы в голову приходят? А у самого глаза блестят от сытости.

На верхнем кладбище на дереве прибиты рога. От дурного глаза. Синие бабочки и синие колючки. Огромные деревья грецкого ореха. Деревья-мамонты.

Взяли книги из библиотеки. Она превращена в ночлежку. Книги свалены в кучу. Отсырели.

Вечером 18 августа к нам приехали гости: Амиран Гобискория и его жена Русико. Говорили о литературе.

Володя сказал: «Для меня литература - это лес, поля, воздух, птицы, а поэзия - это любовь, это женщина. И если ее нет, то зачем «мокрые щепки», «гудки паровозов»?

Ездили с Амираном Гобискория и его женой Русико в Боржомское ущелье и Бакуриани. Пили воду из первоисточника.

На следующий день пошли за вином. Проходили мимо компании молодых людей. Они раскладывали на земле рыбку. Володя полюбопытствовал. Ребята закричали ему, когда мы уже поднимались вверх: «Эй, парень, парень!» В итоге они угостили Володю вареной форелью. Мы ее съели дома с ликованием. Володя сказал мне: «Все думают, что мы молодожены».

Сегодня мы от наших милых соседей то же самое услышали. Очень милая Жанна Тоидзе. Амиран все время говорит: «Пойду поговорю с Русиданом».

За нашим столом сидит очень милая рижская поэтесса.

Вечером читали вслух рассказ «Такой больше нет». Я сказала: «Какой рассказ изумительный! Опять веришь в любовь».

Володя ответил: «А так и должно быть. Литература должна помогать человеку вселять в него уверенность. А если и есть бредни, литература должна их развенчивать».

Вечером на тарелке оставалось мясо с макаронами. Утром его не стало. Володя утверждает, что его съела мышка. У нас живет мышка. Володя утверждает, что у нее уши, как два листочка.

По утрам Володя выходит как президент на балкон, и к нему стекается его народ - курочки. Впрочем, они так обнаглели, что бегут уже даже тогда, когда он моет руки или просто читает книгу. Садятся на перила.