ИТОГИ «СТИХОГРАФА»

СТИХОГРАФ: тверские опыты молодых поэтов и художников / сост. и худ. А. Юдин. Тверь: АРТКЛУБ Треугольник, 1999. 80 с., 100 экз., обл., 60х90/32, без ISBN.

Чем удивляет этот аккуратно изданный сборник? Количеством тверских авторов (33), впервые собранных под одной обложкой. Возрастом этого по духу "молодого племени" - за редким исключением до 33. Концептуальной завершенностью на первый взгляд совершенно бессистемного издания... Прежде всего он поражает тем, что смог появиться на свет. А значит, выходящая из-под спуда ледниковых напластований советской провинциальной культуры новая тверская литература достигла, так сказать (от прозрачной символики цифр, конечно же, никуда не уйти), возраста Христа и вступила в большую жизнь. Первый вполне уверенный шаг был сделан самостоятельно. Книга, о замысле которой составители рассказали около года назад, возникла по инициативе ее авторов и издана на средства, полученные от благотворительной лотереи.

Имя сборника - "Стихограф" - мог придумать только художник. И в части "grafo" реализует себя не привычное литераторам значение - "писать" (здесь нет ничего от "графомании" или "graffiti"), а смысл, заключенный в жанре другого искусства - графики. Впрочем, и буквально, и в переносном смысле (искусственной продуманности, прочерченности каждого поэтического движения) в книге много нарисованных стихов. И, быть может, присутствие в них досадных грамматических и орфографических недоразумений подчеркивает силу собственно изобразительной экспрессии опытов. Кстати, и сам жанр "Стихографа" как целой поэтической книги держится не только на связях текстов (их авторы выстроились здесь согласно алфавиту), а именно на перекличке графических образов, созданных десятком тверских графиков, работам которых жанровую завершенность придал карандаш в руке его составителя - художника Андрея Юдина.

Как Андрей Юдин рисует стихи? ...Вступая с автором в естественную творческую связь - сопереживание, согласие, протест, полемику. В этом смысле коллективный сборник вскоре превращается в авторский: ведь только он, Андрей Юдин, знает, что следующая строка любого стихотворения должна сказать и показать читателю. Обычная иллюстративность, свойственная оформителям книжной продукции, отходит на второй план. Вот нарисованные им стихи Александра Лукавченко... Вероятно, только художник догадается, как можно изобразительно проявить на бумаге внутренний смысл слов "пустота", "посты", "мечты": белыми провалами букв черного транспаранта, строгим квадратом железобетонной глыбы блок-поста, зыбкой линией карандаша. Впрочем, в сборнике "графитовые стихи" порой ассоциативно соединяют поэтические тексты на расстоянии. Так нервно разлетающиеся крылья, рожденные воображением Юдина в ответ на стихотворение А. Лебедева и Ю. Туркова "На пару дней", возвращают к образу, созданному Мариной Батасовой:

...Не жаль ни тепла, ни слов
-Все настежь, -и в белом мире,
За краем седых лесов
Взмах крыльев любимых шире.
("Осыпалась вся резьба...".)

Кстати, мотив "крыльев", "птицы", "неба" оказывается сквозным в текстах "Стихографа". Г. Волкова -"Как у крупной птицы // Отрастил я крылья...". О. Гомельская - "Давно подрезала мне крылья // Моя злобливая звезда...", "Птицы, звери - все молчало...". И. Корягин - "Я связан, а ты перелетная птица...", "Отыщу я слова крылатые, // Чтоб на них - в небеса!", "...Он чутким ухом ловит щебет птичий...". О. Козлова -"...День отпрыгал воробышком в клетке". К. Лавров - "...Крылья, держите меня в воздухе!". Н. Ляхов - "...И птицы на ветвях сидят, поют и гладят перья". Л. Соломонова - "Кони быстрые, серые птицы. // И куда нас теперь занесло...". Р. Усачев "...И лежит под сухим кустом трупик птицы". Цель столь щедрого и далеко не полного цитирования чисто количественная. Чтобы показать художественную общность этих текстов, надо соотносить целые сочинения построчно. Их смысловое единство заключено в разнообразной поэтической реализации архетипа: "верха" (Рая) - "низа" (Ада). Полет в любви, полет в ненависти, полет в страстной необходимости понимать и чувствовать - непреодолимое качество юного сердца.

На удивление, основу сборника "опытов молодых" составили стихи если не традиционные, то стилистически давно освоенные русской литературой вплоть до концептуальных экспериментов Андрея Юдина, завершающих "Стихограф", или палиндромов Святослава Михни. Хотя китчевая депрессия поэтической столицы докатилась до Твери "Балериной" Саши Константинова, "Кто как смерть встречает" Вовы Казака и краткостишиями Димы Павлова. Наверное, вы уже обратили внимание, что их помимо прочего и визуально нечто связывает... Амикошонство в представлении собственного имени - для них тоже художественная декларация, призывающая вечно любить их, умиляться ими - Димами, Сашами, Вовами - и разрешать проказничать на мольберте, за инструментом, на листе бумаги и главное -восхищаться их художественными проказами. И посмотрите, какая колоссальная разница в осмыслении своей поэтической значимости этой тверской поросли и местных "классиков"... Составители официозного альманаха "Тверь" (№4-5, 1999) мечтают о том, чтобы их "отыскали пожелтевшими от пыли", а Вова Казак ни о чем не мечтает.

...Я - идиот, читай - художник.
Поставят скоро мне венок.
Моим наследьем стопят печку,
А шмотки выкинут в «комок».

Правда, по-моему, и тех, и других что-то все-таки объединяет: одни живут в предвкушении славы, другие лишь вспоминают ее вкус. Создатель же гарнитуры Krokotype для "Крокодилии", тот самый Вова Казак, изрядно лукавит, тщательно работая над постановочной фотографией (как и герой романа Ф. Ридли) с собственным портретом на стене, выдаваемым за изображение законченного маргинала. А вот Темур Козырев еще посреди "Стихографа", среди немногих, искренне подводит "Итог":

...За грезами в погоне
забудут люди радость.
Растрачивая пыл
своих младых годов
Мечты старатели достигнут
только в старость...

...И тогда к тому времени, к итогу, у нас снова появится возможность вспомнить обо всех без исключения авторах этой небольшой книги, но уже не только как о ее авторах.

Владимир Кузьмин.