На странице представлены материалы из "Новой литературной Твери" (субботнего приложения к газете "Тверская жизнь"). Редактор: Валерий Кириллов, Ответственный за выпуск: Владимир Кузьмин. Общественная редколлегия: Лариса Баранова-Гонченко (Москва), Евгений Карасев (Тверь), Юрий Красавин (Конаково), Марина Соколова (Лихославль), Александр Огнев (Тверь), Михаил Петров (Тверь), Евгений Сигарев (Тверь), Владимир Смирнов (Москва), Георгий Степанченко (Ржев).  
Выпуски "НЛТ" с февраля 2000 года

8/2000 * 7/2000 * 6/2000 * 5/2000 * 4/2000 * 3/2000 * 2/2000 * 1/2000

 
 
СОМНАМБУЛИЧЕСКИЕ ГРЁЗЫ ВАЛЕРИЯ РЕДЬКИНА

Времена застойные!
Рубль был наш в цене,
Твои ножки стройные
Целовал во сне...
В.А.Редькин.


«Это произведение для интимного, домашнего обихода», - скромно рекомендует свое детище автор. Ну, скажем, как наставление по использованию моющего порошка, контрацептивов или выведению тараканов.

Я имею в виду сборник стихов В.А.Редькина «Из семейного альбома» (Тверь, 1999). Его лирический герой весьма экстравагантно выразил себя в откровениях типа: "Хочу, хочу, хочу! Хочу вина - и пью! Глотаю дым сигар! И словно солнца луч (скромно и со вкусом! - В.Ю.), себя несу, как дар, из облаков и туч на девичий загар. "Хочу! Хочу иметь!" - кричу я весь в поту, но даже в жутком сне не преступлю черту!"

Да, соболезную я автору, нелегко приходятся ему, вконец измученному яростной сексуальной мукой. Чего уж там, понятное дело: тебе уже не семнадцать и даже не сорок, и совершать интимные подвиги с каждым годом становится все труднее и труднее... А посему прав, чистосердечно признаваясь, наш стихотворец: куда целесообразней унять свою бушующую страсть, обуздать вулканическую похоть и заняться платоническим созерцанием некоего неперсонифицированного "девичьего загара"... И легко и просто, во всех отношениях безопасно.

Правда, тут нашего автора подстерегает другое коварство: объект его чувственных вожделений может крепко разобидеться. Как же так? Остановиться на самом интересном месте: "Хочу! Хочу иметь!" - и вдруг на тебе, такой жестокий удар, вместо ожидаемого с нетерпением заключительного аккорда любви окатить подругу холодным душем: "Не преступлю черту!" Экая конфузия может получиться, какой пассаж: раскалить загорелый объект до температуры расплавленного металла - и вдруг громогласно объявить: "Даже в жутком сне не преступлю черту!"

Прямо стыдно стало за весь мужской род, ей-богу. Неужто мы, мужики, можем так подвести?! Получается, не зря женщины нас на чем свет поносят. Иначе как нас, бестолковых, отучить от платонического максимализма, дабы мы во избежание вымирания рода человеческого смелей и смелей штурмовали бастионы Любви, не робея, все же "преступали роковую черту"...

Своеобычно видит наш философ Любви неподражаемую русскую ментальность, прибегая к приемам причудливых сомнамбулических видений, обогащая наше сирое и убогое художественное воображение все новыми и новыми красками, символическими образами, незаемными ассоциациями, искусно переводя их в плоскость конкретных житейских сцен. Особенно выразительны эпизоды кувырканий в постели с объектами авторских платонических томностей!

У русских душ и русских т е л (?!)

Иной менталитет.

Кто запретит средь срочных дел

Живой любви хотеть.

Касанья губ, ласканья рук

Заждалась грудь твоя.

И в ожиданье нежных мук

Пьяна ты без вина.

И льщу себя надеждой я,

Что, может быть, во сне,

От страха расковав себя,

Ты отдаешься мне...

Сложнейшие, противоречивейшие мысли и чувства буравят надрывно стонущую душу нашего платонического поэта. Тут что ни стих - то мятежный катарсис, что ни строфа -то духовный стриптиз, простите, разлом и ужасное покаяние, опять же гениально реализованные посредством многозначительной символики: "вина", "смятой постели", "трепетного тела" (надо полагать, женского, не мужского...) и прочей, жгуче необходимой в таких неординарных случаях атрибутики.

Бесстыдно смятая постель,

Осколки мелкие бокала.

Чего мне в жизни не хватало?

Зачем мне этот трепет тел?..

Мы выпили с тобой вина...

Душа моя к тебе стремится,

Но совесть, словно в клетке птица!

И мучает меня вина...

Вот так из стиха в стих, от слова к слову будоражащим электрическим напряжением не менее чем в 3600 вольт растет, набирает колоссальную мощь махина чувственных страданий нашего поэта, я бы сказал, Поэта с большой буквы! Куда там Блоку о его таинственной "прекрасной Незнакомкой"!.. Да сам Александр Сергеич с его "Я вас любил...", убежден, вряд ли тянет на ту неизъяснимую вершину сексуального вдохновения, что достиг редкостный талант В.Редькина.

А как же чистота и целомудрие, столь присущие русской классике, спросите вы. Причем тут этот пережиток?! Редькинское "Я ХОЧУ! " куда емче и короче пушкинского «Я вас любил». "Я ХОЧУ!" - неуемное, вдохновляющее кредо нашего Поэта, свидетельствующее о его кипуче-безмерной, я бы сказал, гигантской поло... простите, эстетической потенции. «Хочет ли О н а?..» - дело пятое.

Я порнофильмов не смотрю.

Модерн - не принимаю.

Я ничего не говорю,

А только лишь ласкаю.

С тобой мне просто хорошо.

Тут речь не о награде.

Е щ е х о ч у т е б я, е щ е

Прости ты, Бога ради...

К чему уж тут просить прощенья. В таком деле только благодарят...

Что нашему сексуально наэлектризованному стихотворцу холодная метель, что лютая зимняя стужа, коль он не в силах обуздать свою безумно разбушевавшуюся плоть...

Метель метет свою поземку,

Трамвай трагически пропал,

Погреться бы сейчас с девчонкой,

Но денег нет и кончен бал...

Как мы заметили выше, замешенные на вулканических страстях эротические грёзы В.Редькина воплощают себя в образе сомнабулистических снов, жутких видений, как у лунатиков, совершающих неосознанные физические телодвижения. Художественное пространство Редькина отнюдь не замыкается постелью и женской плотью. Поэт нашел с и л ь н ы й философский образ К о т а (надо полагать, м a р т о в с к о г о , неустанно снующего туда-сюда, туда-сюда...

А дальше снился мне итог

Моей души и тела.

К а к к о т , я отряхнуться смог,

И снова полетел я.

Не вверх, а вниз.

В дыру.

В жерло!

Ни радости, ни выси.

На дно меня несет, на дно!

Где черти, змеи, крысы...

Сногсшибательные чувственные мотивы столь бурно захватывают обезумевшего поэта, что он в горячах, попадая в некий виртуальный мир сомнамбулических фантазий, напрямую обращается к самому Зигмунду Фрейду по-приятельски, запанибрата, на "ты":

- Где либидо? Комплекс в чем?

Фрейд, ты психоаналитик,

Растолкуй же суть событий,

Слышу собственный я стон...

И не тратя время попусту на ожидание ответа сексоясновидца, Редькин снова устремляется к заповедным чувственным далям...

Я пью телесное тепло

И ощущаю кожи бархат,

От жизни я не ждал подарка,

На этот раз мне повезло.

Прохлада бедер и груди,

Но вдруг твой образ ускользает.

Я просыпаюсь. Сон мой тает.

Кричу тебе: Не уходи!!!

Так что я поспешил причислить В.Редькина к безусловным сторонникам старика-Платона. В своих поэтических шедеврах он прибегает нередко к генитальным, способам эстетической реализации своей необыкновенной чувственности.

Из восточных изысканных блюд

Что-то новое мне подают,

С хрустом я откусил эту жуть -

Вздрогнул: собственный ф а л л о с жую...

Слава тебе Боже, эта жуть кромешная происходит с нашим поэтом все-таки не наяву, во сне. Очнулся он, к счастью, в самый критический момент, когда сладкая мука садомазохизма могла вконец поглотить поэта. Не случись оного - сказать страшно, что могло пригрезиться... Тогда уж осталось бы заниматься только платоническими утехами.



Ну и сон, ну и сон, ну и сон!

Я проснулся в бреду и в поту.

Это все не к добру, не к добру.

Может, правда ч е г о-т о л и ш е н...

Может быть, и правда, дорогой Валерий Александрович... Ведь есть все-таки н е ч т о - не осязаемое, не обоняемое, но в е ч н о е, остающееся даже после нашего суетного пребывания на грешной земле. Имя ему - СОВЕСТЬ...

Владимир ЮДИН.


 
Copyright © Новая литературная Тверь, 1998-2000.
Сайт управляется системой uCoz