Уважаемый Валерий Яковлевич!
С интересом читаю Вашу газету. Каждый день несколько раз подхожу к калитке, где прибит почтовый ящик, и смотрю, не принесли ли почту. Ваша «Тверская жизнь» – это, действительно, наша тверская жизнь, отражённая правдиво, искренне, глубоко.

Выпуски приложений «Честь имею», «Живая вода», «Новая литературная Тверь» – как родники знаний. Они расширяют кругозор читателей, заставляют вырваться из круга бытовых забот и осмыслить все происходящее. Глубокие экскурсы в историю Михаила Петрова и других авторов «Живой воды» открывают новые факты и не дают забыть родных корней.

С нетерпением жду выпусков «Честь имею» Евгения Сигарёва, и каждый раз смотрю, нет ли там чего-нибудь о битве подо Ржевом. Для меня это очень важно: я пишу повесть о фронтовиках, решивших в мирное время пройти по местам былых боёв подо Ржевом, где они воевали. Но на встречу на Калининском вокзале не пришел одни из них – он умер. Вместо него пришли его дети: юноша и девушка. Повесть так и называется: «Мы – вместо отца». Не буду пересказывать сюжет, только скажу, что Ваша газета дала мне очень много новых правдивых и честных фактов об этой Великой битве, незаслуженно замалчиваемой.

«Новая литературная Тверь» – так это вообще моё, можно сказать, родное приложение. Встречи на её страницах с тверскими писателями – их рассказами и стихами – всегда радость. Разнообразно представлена проза, особенно выделяются талантливые современные писатели Евгений Карасёв и Валерий Кириллов. Поэтическая рубрика охватывает широкий круг тверских поэтов, дает возможность реализоваться молодым талантам. В последнем номере были очень хорошие стихи Константина Рябенького.

Хочу поблагодарить Владимира Кузьмина за публикации о поэзии Владимира Соколова. После смерти большого русского поэта, вдруг поднялась волна чёрной лжи вокруг его имени и семьи. Моему брату решили сочинить новую фальшивую биографию, а я уже восемь лет живу не в Москве, а в Лихославле, и видимо завистники брата решили, что я канула в лету и никто не сможет его защитить. Например, Константин Ваншенкин в клеветнической статье в «Литературной газете» так и написал: «То, что я расскажу, уже никто не напишет...». Действительно, такого оскорбительного бреда в адрес брата, моего отца и матери не напишет никто... Я не подала в суд только потому, что после безвременной кончины брата у меня не было сил от пережитого горя. Но ответ им прозвучал и в Вашей газете. Я благодарна за публикации воспоминаний поэтессы Ларисы Румарчук и второй супруги брата Эльмиры Соколовой (Славгородской).

Вы очень поддержали меня в год смерти Владимир Николаевича, публикую статьи Владимира Кузьмина, в которых правдиво и глубоко освещалась его жизнь и творчество.

Ну а своим недругам Соколов ответил сам.

Сальери, мастер в высшей мере,
Лишь одного не разумел,
Что сочинять умел Сальери,
А слушать нищих не умел.
Сальери думал: он не знает.
А Моцарт видел. Моцарт знал,
Какая слабость наполняет
Неукоснительный бокал.
Сквозь лести гордую улыбку –
Не просто зависть и расчёт –
Он видел первое: ошибку,
Что спеть Сальери не даёт.
Он отвернулся. Пусть насыплет.
Да, Моцарт – бог. Бог чашу выпьет.
Избыток жизни!
И вовеки
Убийства люди не простят.
А бред о чёрном человеке,
А прядь на лбу, беспечный взгляд...
Бог может искушать судьбу.
Но ведь свою!
Бессмертен в вере,
Суровый Моцарт спит в гробу,
А что без Моцарта Сальери?

16 сентября 2000 года, Марина Соколова, член Союза писателей России.
Лихославль.

P.S.: Возвращаюсь к «Тверской жизни»... На фоне остальной тверской прессы, которая в угоду времени разыгрывает политические и прочие скандалы, придумывает отвратительные истории, Ваша газета отличается высокой культурой и достоинством. В то же время в ней нет скучных газетных штампов, она очень живая. Хорошо, что вы привлекаете в газету много молодёжи, растите себе смену. В «Новой литературной Твери» привлекает смелая и вдумчивая критика Владимира Кузьмина. Он с максимализмом создает критические разборы тверских литераторов с вывесками «классик». Многие из них всерьёз поверили в свою гениальность и относятся к себе как к живым музейным экспонатам с дощечкой «руками не трогать». И вдруг – критика. Тут подключатся заказные авторы и поднимается буря: «Он посмел покритиковать касту неприкосновенных!». Но это тоже достижение «Тверской жизни»: она вносит в литературную жизнь губернии свежую струю молодости, дает возможность говорить правду.

...Особенно талантливы ваши женщины... Вот и сейчас, ставлю точку в моем затянувшемся письме и иду к калитке смотреть, не лежит ли в почтовом ящике «Тверская жизнь».